РЕЗЮМЕ.
Цель исследования – оценка влияния физико–химических характеристик наночастиц оксида
железа (НОЖ), а именно наличия/отсутствия полисахаридной оболочки, малого размера и кристаллической
структуры на гематологические и антиоксидантные показатели лабораторных мышей после длительного перорального поступления.
Материалы и методы. В исследовании использовали наночастицы железа синтетического и биогенного происхождения, представляющие из себя ферригидрит. Эксперимент проводили на 55 особях самцов мышей, разделённых на 3 группы – 1-я группа контрольная (стандартное кормление), 2-я группа – добавление в корм порошка из синтетических НОЖ, 3-я группа – добавление в корм порошка из биогенных НОЖ. Образцы цельной крови и сыворотки получали на 1, 22, 36-е сутки. Анализ образцов крови производили на гематологическом анализаторе, активность антиоксидантов (каталазы) в образцах сыворотки измеряли на планшетном люминометре.
Результаты. Наночастицы оксида железа, полученные синтетическим и биологическим способом, проявляют хорошую гемосовместимость и не вызывают критических нарушений гомеостаза системы крови при пероральном поступлении. Однако наночастицы биогенного происхождения, покрытые полисахаридной оболочкой, к 36-м суткам вызывают тенденцию к увеличению количества эритроцитов в 1,09 раза (p<0,01), средней концентрации гемоглобина к объему эритроцита в 1,05 раза (p<0,01), гематокрита (p<0,05) и уровня гемоглобина (HGB) в 1,1 раза (p<0,001), а также большей продукции активных форм кислорода, о чем говорит увеличение светосуммы (S) и интенсивности максимального свечения (Imax) в 1,3 раза (p< 0,05), что вероятно связано с их физико-химическими характеристиками.
Заключение. Метод синтеза и наличие полисахаридной оболочки не влияют на гемосовместимость наночастиц оксида железа, однако оказывают влияние на значительное увеличение продукции активных форм кислорода в организме и эффективность работы системы антиоксидантной защиты. При этом ультра-структурные физические характеристики биогенного ферригидрита могут оказывать влияние на его взаимодействие с гемоглобином, что может приводить к увеличению содержания железа в эритроците и общем объеме крови.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: наночастицы, оксид железа, гематологические показатели, антиоксиданты.
Для цитирования: Бирюкова Е.А., Коленчукова О.А., Киреева А.В. Влияние наночастиц оксида железа на гематологические и антиоксидантные показатели лабораторных мышей. Микроэлементы в медицине. 2025;26(3):37−44. DOI: 10.19112/2413-6174-2025-26-3-37-44.
ВВЕДЕНИЕ
В последнее десятилетие внимание большого числа исследований сфокусировано на изучении биологических свойств и возможностей
применения наночастиц в медицине. В настоящее время наночастицы на основе оксидов металла являются наиболее коммерчески востребованными из-за уникальных магнитных характеристик, разнообразного синтеза и возможности
модификации поверхности (Meng et al., 2024).
Наночастицы оксида железа (НОЖ) потенциально могут применяться в магнитно-резонансной томографии, контрастном усилении при исследовании органов и тканей, для ускорения регенерации, адресной доставки лекарств и магнитной
гипертермии, а также коррекции железодефицита (Kumari et al., 2022; Ansari et al., 2024). Однако
в in vitro исследованиях сообщалось, что НОЖ
вызывают повреждение ДНК, оксидативный
стресс, а также снижение жизнеспособности клеток (Saafane et al., 2022; Siddiqui et al., 2023). Результаты экспериментов in vivo по изучению
токсичности НОЖ также неоднозначны. Некоторые исследователи заявляют об отсутствии каких-либо негативных реакций (Ledda et al., 2020),
в то же время в других экспериментах у животных наблюдались признаки значительной токсичности (Wu et al., 2022). Различия в выраженности негативных последствий воздействия наночастиц в in vivo и in vitro экспериментах зависят от размера наночастиц, наличия или отсутствия оболочки, способа и длительности поступления (Abakumov et al., 2018). Токсичность наночастиц также может зависеть от их кристаллической структуры (Fresegna et al., 2021). Основная
масса экспериментов по изучению токсичности
наночастиц in vivo проводится при внутримышечном введении НОЖ, в то время как исследования их воздействия после перорального введения проводятся реже.
Ферригидрит, как соединение железа, является перспективным для изучения, поскольку встречается в ядре белка ферритина многих живых организмов и служит для внутриклеточного хранения железа. Получить наночастицы ферригидрита можно как искусственным путем, без какой-либо модификации поверхности (Stolyar et al., 2018), так и биологическим путем, в результате которого ферригидрит приобретает полисахаридную оболочку (Stolyar et al., 2021). Это делает его перспективным объектом для изучения воздействия НОЖ в зависимости от их физико– химических характеристик.
Влияние наночастиц оксида железа на показатели крови является важным шагом в исследовании их биосовместимости, поскольку попадание наночастиц в кровоток может вызывать различные реакции, включая иммунный ответ, окислительный стресс, и таким образом оказывать влияние на общий гомеостаз организма (Ying et al., 2022; Gerogianni et al., 2023; NowakJary et al., 2024).
Цель исследования – оценка влияние наночастиц оксида железа на гематологические и антиоксидантные показатели in vivo.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Железосодержащие наночастицы ферригидрита размером ~2,5 нм получали методом
гидролиза (Stolyar et al., 2018). Железосодержащие наночастицы ферригидрита с полисахаридным покрытием размером 2–3 нм получали биологическим способом (Stolyar et al., 2021), в процессе которого ферригидрит приобретает две
кристаллические модификации, количественное
соотношение которых изменяется со временем
(Raĭkher et al., 2010).
Исследование проводили на лабораторных мышах (самцы) аутбредной популяции ICR, полученных в питомнике Государственного научного центра вирусологии и биотехнологии «Вектор». Масса животных на начало эксперимента составляла 22–24 г, возраст – 3 мес. В эксперименте использовали 3 группы животных (55 особей): 1-я – интактные животные (15 особей), стандартное кормление кормом Дельта Фидс Р–22; 2-я – животным (20 особей) со вторых суток эксперимента давали кормосмесь, содержащую синтетические НОЖ; 3-я – животным (20 особей) со вторых суток давали кормосмесь, содержащую биогенные НОЖ. Норма скармливания в каждой группе составляла 16 г корма на одну голову в сутки. Все экспериментальные процедуры проведены в соответствии с принципами Европейской конвенции (г. Страсбург, 1986), Хельсинкской декларацией Всемирной медицинской ассоциации о гуманном обращении с животными (1996), правовыми актами РФ. Исследование одобрено Локальным Этическим Комитетом ФИЦ КНЦ СО РАН (протокол заседания комиссии № 6 от 10.06.2024).
Для подготовки кормосмеси с НОЖ корм «Дельта Фидс» предварительно перемешали с использованием устройства ES–8300 (Экохим, Россия), далее к корму массой 10 кг добавляли 500 мг сухого золя синтетических или биогенных НОЖ из расчёта 25 мг/кг на 1 животное и повторно перемешивали в лабораторном смесителе СЛ–12пнд (ООО «ЗЕРНОТЕХНИКА», Россия). Для раздачи корма использовали мерный стакан. Доступ к воде и пище был свободный. Наркотизацию осуществляли диэтиловым эфиром. Забор крови выполняли при бьющемся сердце путем перерезания левой краниальной полой вены на 1, 22 и 36-е сутки. После взятия крови животные были подвергнуты усыплению методом дислокации шейных позвонков. В пробах цельной крови с антикоагулянтом на автоматизированном гематологическом анализаторе «Heska Element HT5» определяли гематологические показатели. Перед началом измерения выполняли калибровку прибора по стандартным растворам.
Исследование активности антиоксидантов (каталазы) проводили на образцах сыворотки мышей на планшетном люминометре TriStarLB 941 по следующей методике: 100 мкл сыворотки добавляли 50 мкл люминола. Далее через 30 с выполняли автоматический впрыск 3% Н2О2, служащей источником свободных радикалов кислорода, и в течение 5 мин фиксировали уровень свечения. После анализа каждого образца регистрировали следующие значения: S – общую светосумму, отн.ед.; tmax, с – время регистрации максимального свечения, Imax – максимальную интенсивность свечения.
Базу данных формировали с использованием программы Microsoft Excel (Microsoft, США). Достоверность различий (р) считали с помощью программы Statistica 10.0 (Starsoft, США). Описание выборки производили с учётом нормального распределения с помощью подсчёта среднего результата (M) и ошибки среднего (m). Соответствие распределения нормальному оценивали с помощью критерия Шапиро–Уилка. Значимость различий между независимыми выборками оценивали с помощью U-критерия Манна–Уитни. Значимость различий между зависимыми выборками оценивали с помощью Т-критерия Вилкоксона. Различия считали значимыми от p < 0,05.
РЕЗУЛЬТАТЫ
На 22-е сутки эксперимента у 2-й группы
относительно контроля в 1,04 раза снижалась
средняя концентрация гемоглобина в эритроците
(MCHC, p<0,01). В 3-й группе также было отмечено небольшое снижение количества эритроцитов (RBC, p<0,05) (табл. 1). При этом в 3-й группе происходило увеличение эритроцитарных индексов относительно показателей контроля:
средний размер эритроцита (MCV) увеличился в
1,06 раза (p<0,05), среднее содержание гемоглобина в одном эритроците (MCH) повысилось в
1,04 раза (p<0,05). В 3-й группе на 22-е сутки по
сравнению с гематологическими показателями
животных 2-й группы увеличился индекс распределения эритроцитов (RDW) в 1,03 раза
(p<0,05), а также наблюдалась тенденция к увеличению средней концентрации гемоглобина к
объему эритроцита (MCHC, p<0,01).
На 36-е сутки во 2-й группе показатели крови отмечались в контрольном диапазоне. В 3-й группе в динамике относительно 22-х суток увеличилось количество эритроцитов в 1,09 раза (p<0,01), средняя концентрация гемоглобина к объему эритроцита – в 1,05 раза (p<0,01), гематокрит (p<0,05) и уровень гемоглобина (HGB) – в 1,1 раза (p<0,001). Относительно 2-й группы на 36-е сутки повысились средняя концентрация гемоглобина к объему эритроцита в 1,03 раза (p<0,01) и гемоглобин (p<0,05).
Уровень лейкоцитов (WBC) в течение эксперимента увеличивался у всех исследуемых групп. Максимальное увеличение количества лейкоцитов в 2,6 раза относительно первых суток (p<0,05) происходило в 3-й группе на 36-е сутки (табл. 1 "Эритроцитарные индексы, уровень лейкоцитов, гемоглобина и гематокрит у мышей при добавлении в корм наночастиц оксида железа, М ± m" в приложенном pdf-файле).
Введение наночастиц в корм незначительно повлияло на изменение тромбоцитарных индексов (табл. 2). Так, выявлено снижение ширины распределения тромбоцитов (PDW) у 2-й группы на 22-е сутки на 0,07% (p<0,05) и 36-е сутки на 0,09% (p<0,01). У 3-й группы PDW была увеличена на 0,02% (p<0,005) относительно контроля. У 2-й группы к 36-м суткам наблюдалась тенденция к снижению процентного содержания тромбоцитов в общем объеме крови (PCT) на 0,05% (p<0,01) относительно первых суток контроля. В результате анализа активности антиоксидантов (табл. 3) во 2-й группе на 22-е сутки было выявлено увеличение общей светосуммы (S) в 1,3 раза (p<0,001) и интенсивности максимального свечения (Imax) в 1,2 раза (p<0,001) относительно контрольной группы. На 36-е сутки, относительно 22-х, продолжалось увеличение светосуммы (p<0,001) и интенсивности свечения (p<0,01) при снижении времени регистрации максимального свечения (tmax) на 13 с (p<0,05).
В 3-й группе на 22-е сутки, относительно контроля, светосумма увеличилась в 1,3 раза (p< 0,05), Imax повысилась в 1,3 раза (p< 0,05), время максимального свечения возросло в 1,7 раза (p<0,05). На 36-е сутки время регистрации максимального свечения увеличилось относительно контроля на 120 с (p<0,05), при этом в динамике – снизилось на 11 с (p<0,0001).
ОБСУЖДЕНИЕ
Существуют исследования, доказывающие,
что контакт эритроцитов с небиологическими
объектами может существенно влиять на их
функции (Lytvyn et al., 2023). При этом различия
в гемосовместимости наноматериалов обуславливаются их различными физико-химическими
характеристиками (Avsievich et al., 2019). В частности, покрытия наночастиц различными оболочками могут не только улучшать их химическую стабильность, но и влиять на токсичность
(Abakumov et al., 2018). В нашем исследовании продемонстрировано, что наночастицы оксида
железа, полученные синтетическим и биологическим способом, проявляют хорошую гемосовместимость и не вызывают критических нарушений
гомеостаза системы крови при пероральном поступлении.
Однако наночастицы биогенного происхождения, покрытые полисахаридной оболочкой (3-я группа), к 36-м суткам вызывают тенденцию к увеличению большинства эритроцитарных индексов. Можно предположить, что повышения показателей, отражающих концентрацию гемоглобина в крови и эритроците (MCH, MCHC, HGB), связаны со специфическим взаимодействием различных кристаллических форм наночастиц ферригидрита, получаемых в процессе биогенного синтеза, с гемоглобином.
Проходя через кровь, наночастицы также могут напрямую взаимодействовать с тромбоцитами. Если наночастицы обладают способностью вызывать агрегацию тромбоцитов и изменять нормальный процесс коагуляции, то возможны различные патологии кровообращения (Kottana et al., 2021). Наши данные позволяют предположить, что как синтетические, так и биогенные наночастицы ферригидрита не оказывают значительного влияния на тромбоциты.
Присутствие инородных наночастиц повлияло на количество лейкоцитов (WBC), вызвав небольшое увеличение данного показателя, особенно на 21-е сутки, что является вариантом физиологической нормы.
Можно предположить, что при попадании в организм лабораторных животных наночастиц оксида железа у обеих опытных групп возрастает активность антиоксидантов, вероятно, в ответ на присутствие большого количества активных форм кислорода (АФК). Об этом свидетельствует увеличение таких показателей, как светосумма (S) и интенсивность максимального свечения (Imax), которые также косвенно отражают и количество антиоксидантных ферментов. При этом увеличение времени регистрации максимального свечения (tmax), которое характеризует пик активности ферментов, на 22-е сутки в опытных группах может говорить о снижении эффективности работы системы антиоксидантов. На 36-е сутки наблюдалась небольшая адаптация системы антиоксидантной защиты (АОЗ) к повышенному содержанию АФК в организме, так как происходило небольшое снижение tmax в опытных группах. Можно заметить, что в 3-й группе, получавшей прикорм с добавлением биогенных наночастиц железа, инкапсулированных в полисахаридную оболочку, на 22-е сутки система АОЗ активнее, чем у мышей 2-й группы, и адаптация к интенсификации АФК в организме проходит менее выражено.
Стоит отметить, что продукция АФК также может зависеть от различных патологических процессов в организме (Liu et al., 2022). Полученные результаты позволяют предположить, что наночастицы оксида железа вызывают увеличение продукции АФК, что способствует развитию различных воспалительных процессов и согласуется с результатами других исследований (Gaharwar et al., 2020; Wu et al., 2022). В одной из прошлых работ было описано развитие патологических процессов в почках при употреблении мышами НОЖ (Kireeva et al., 2025). При этом выявлено, что именно биогенные наночастицы железа, инкапсулированные в полисахаридную оболочку, активизируют продукцию АФК, и таким образом эффективность работы системы АОЗ выражена сильнее.
Более выраженная биологическая активность наночастиц оксида железа биогенного происхождения может быть связана с наличием полисахаридной оболочки (Knyazev et al., 2022) и двух кристаллических модификаций ферригидрита, получаемых при биогенном синтезе. Зависимость токсичности наночастиц от различий в кристаллической структуре на данный момент описана лишь на примере наночастиц диоксида титана (Vandebriel et al., 2018), на наночастицах железа подобные исследования ранее не проводились.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, можно сделать вывод о том,
что метод синтеза и наличие полисахаридной оболочки не влияют на гемосовместимость наночастиц оксида железа, однако могут влиять на увеличение продукции АФК в организме и снижать эффективность работы системы антиоксидантной защиты, что может способствовать развитию различных патологических процессов. При этом ультраструктурные физические характеристики биогенного ферригидрита способны оказывать влияние на его взаимодействие с гемоглобином, что
может приводить к увеличению содержания железа в эритроците и общем объеме крови.
ЛИТЕРАТУРА / REFERENCES
Meng Y.Q., Shi Y.N., Zhu Y.P. Liu Y. Q., Gu L. W., Liu D. D., Ma A., Xia F., Guo Q. Y., Xu C. C., Zhang J. Z., Qiu C.,
Wang J. G. Recent trends in preparation and biomedical applications of iron oxide nanoparticles. J Nanobiotechnol. 2024; 22(24);
https://doi.org/10.1186/s12951–023–02235–0
Ansari S.R., Mahajan J., Teleki A. Iron oxide nanoparticles for treatment and diagnosis of chronic inflammatory diseases: A
systematic review. Wiley Interdiscip Rev Nanomed Nanobiotechnol. 2024; 16(3): e1963. DOI: 10.1002/wnan.1963.
Kumari A., Chauhan A.K. Iron nanoparticles as a promising compound for food fortification in iron deficiency anemia: a review. J Food Sci Technol. 2022; 59(9): 3319–3335. DOI: 10.1007/s13197-021-05184-4.
Siddiqui M.A., Wahab R., Saquib Q., Ahmad J., Farshori N.N., Al–Sheddi E.S., Al-Oqail M.M., Al-Massarani S.M., AlKhedhairy A.A. Iron oxide nanoparticles induced cytotoxicity, oxidative stress, cell cycle arrest, and DNA damage in human umbilical vein endothelial cells. J Trace Elem Med Biol. 2023; 80:и127302. DOI: 10.1016/j.jtemb.2023.127302.
Saafane A., Girard D. Interaction between iron oxide nanoparticles (Fe3O4 NPs) and human neutrophils: Evidence that Fe3O4
NPs possess some pro–inflammatory activities. Chem Biol Interact. 2022; 365:110053. DOI: 10.1016/j.cbi.2022.110053.
Ledda M., Fioretti D., Lolli M. G., Papi M., Di G. C., Carletti R., Ciasca G., Foglia S., Palmieri V., Marchese R., Grimaldi S., Rinaldi
M., Lisi A. Biocompatibility assessment of sub–5 nm silica–coated superparamagnetic iron oxide nanoparticles in human stem cells and in
mice for potential application in nanomedicine. Nanoscale. 2020; 12(3): 1759–1778; https://doi.org/10.1039/c9nr09683c.
Wu L., Wen W., Wang X., Huang D., Cao J., Qi X., Shen S. Ultrasmall iron oxide nanoparticles cause significant toxicity by specifically inducing acute oxidative stress to multiple organs. Part Fibre Toxicol. 2022; 19:24; https://doi.org/10.1186/s12989–022–00465–y.
Abakumov M.A., Semkina A.S., Skorikov A.S., Vishnevskiy D.A., Ivanova A.V., Mironova E., Davydova G.A., Majouga
A.G., Chekhonin V.P. Toxicity of iron oxide nanoparticles: Size and coating effects. J Biochem Mol Toxicol. 2018; 32(12): e22225.
DOI: 10.1002/jbt.22225.
Fresegna A.M., Ursini C.L., Ciervo A., Maiello R., Casciardi S., Iavicoli S., Cavallo D. Assessment of the Influence of Crystalline Form on Cyto-Genotoxic and Inflammatory Effects Induced by TiO2 Nanoparticles on Human Bronchial and Alveolar Cells.
Nanomaterials (Basel). 2021; 11(1): 253. DOI: 10.3390/nano11010253.
Stolyar S.V., Yaroslavtsev R.N., Bayukov O.A., Balaev D.A., Krasikov A.A., Iskhakov R.S., Vorotynov A.M., Ladygina V.P.,
Purtov K.V., Volochaevet M.N. Preparation, structure and magnetic properties of synthetic ferrihydrite nanoparticles. Journal of
Physics: Conference Series. 2018; 994(1): 012003; https://doi.org/10.1088/1742–6596/994/1/012003.
Stolyar S.V., Kolenchukova O.A., Boldyreva A.V., Kudryasheva N.S., Gerasimova Y.V., Krasikov A.A. Yaroslavtsev R.N.,
Bayukov O.A., Ladygina V.P., Birukova E. A. Biogenic Ferrihydrite Nanoparticles: Synthesis, Properties in vitro and in vivo Testing
and the Concentration Effect. Biomedicines. 2021; 9(3): 323; https://doi.org/10.3390/biomedicines9030323.
Gerogianni A., Bal M., Mohlin C., Woodruff T.M., Lambris J.D., Mollnes T.E., Sjöström D.J., Nilsson P.H. In vitro evaluation
of iron oxide nanoparticle-induced thromboinflammatory response using a combined human whole blood and endothelial cell model.
Front. Immunol. 2023; 14:1101387. DOI: 10.3389/fimmu.2023. 1101387.
Ying H., Ruan Y., Zeng Z., Bai Y., Xu J., Chen S. Iron oxide nanoparticles size–dependently activate mouse primary macrophages via oxidative stress and endoplasmic reticulum stress. Int Immunopharmacol. 2022; 105: 108533. DOI:
10.1016/j.intimp.2022.108533.
Nowak-Jary J. Machnicka B. Comprehensive Analysis of the Potential Toxicity of Magnetic Iron Oxide Nanoparticles for
Medical Applications: Cellular Mechanisms and Systemic Effects. Int. J. Mol. Sci. 2024; 25: 12013;
https://doi.org/10.3390/ijms252212013.
Raĭkher Y.L., Stepanov V.I., Stolyar S.V., Ladygina V.P., Balaev D.A., Ishchenko L.A., Balasoiu M. Magnetic properties of
biomineral particles produced by bacteria Klebsiella oxytoca. Physics of the Solid State 2010; 52: 298–305.;
https://doi.org/10.1134/S1063783410020125.
Lytvyn S., Vazhnichaya E., Kurapov Y., Semaka O., Babijchuk L., Zubov P., Cytotoxicity of magnetite nanoparticles deposited in sodium chloride matrix and their functionalized analogues in erythrocytes. OpenNano. 2023; 11: 100143;
https://doi.org/10.1016/j.onano.2023.100143.
Avsievich T., Popov A., Bykov A., Meglinskial I. Mutual interaction of red blood cells influenced by nanoparticles. Sci Rep.
2019; 9: 5147. https://doi.org/10.1038/s41598-019-41643-x.
Abakumov M.A., Semkina A.S., Skorikov A.S., Vishnevskiy D.A., Ivanova A.V., Mironova E., Davydova G.A., Majouga
A.G., Chekhonin V.P. Toxicity of iron oxide nanoparticles: Size and coating effects. J Biochem Mol Toxicol. 2018; 32(12): e22225.
DOI: 10.1002/jbt.22225.
Kottana R.K., Maurizi L., Schnoor B., Morris K., Webb J.A., Massiah M.A., Millot N., Papa A.L. Anti-Platelet Effect Induced
by Iron Oxide Nanoparticles: Correlation with Conformational Change in Fibrinogen. Small; 2021; 17(1): e2004945. DOI:
10.1002/smll.202004945.
Liu J., Han X., Zhang T., Tian K., Li Z., Luo F. Reactive oxygen species (ROS) scavenging biomaterials for anti-inflammatory
diseases: from mechanism to therapy. J Hematol Oncol. 2023; 16: 116; https://doi.org/10.1186/s13045-023-01512-7.
Gaharwar U.S., Kumar S., Rajamani P. Iron oxide nanoparticle-induced hematopoietic and immunological response in rats.
RSC Adv. 2020; 10(59): 35753–35764. DOI:10.1039/d0ra05901c.
Kireeva A.V., Kolenchukova O.A., Biryukova E.A., Stolyar S.V. Effect of synthetic and biogenic iron oxide nanoparticles on
histopathological parameters of mouse kidneys. J Evol Biochem Phys. 2025; 61: 261–72. DOI: 10.1134/S0022093025010211.
Knyazev Y.V., Balaev D.A., Yaroslavtsev R.N., Krasikov A.A., Velikanov D.A., Mikhlin Y.L., Volochaev M.N., Bayukov
O.A., Stolyar S.V., Iskhakov R.S. Tuning of the Interparticle interactions in ultrafine ferrihydrite nanoparticles. Advances in Nano
Research. 2022; 12: 605–616.
Raĭkher Y.L., Stepanov V.I., Stolyar S.V., Ladygina V.P., Balaev D.A., Ishchenko L.A., Balasoiu M. Magnetic properties of
biomineral particles produced by bacteria Klebsiella oxytoca. Physics of the Solid State. 2010; 52: 298–305;
https://doi.org/10.1134/S1063783410020125\.
Vandebriel R.J., Vermeulen J.P., van Engelen L.B., de Jong B., Verhagen L.M., de la Fonteyne-Blankestijn L.J., Hoonakker
M.E., de Jong W.H. The crystal structure of titanium dioxide nanoparticles influences immune activity in vitro and in vivo. Part Fibre
Toxicol. 2018; 15: 9; https://doi.org/10.1186/s12989-018-0245-5.
Информация об авторах:
Елена Антоновна Бирюкова – мл. науч. сотрудник, лаборатория клеточно-молекулярной физиологии и патологии;
ORCID: 0000-0002-7650-0170; SPIN: 6602-9473
Оксана Александровна Коленчукова – д.б.н., доцент, вед. науч. сотрудник, лаборатория клеточно-молекулярной
физиологии и патологии;
зав. кафедрой эпизоотологии, микробиологии, паразитологии и ветеринарно-санитарной экспертизы;
ORCID: 0000-0001-9552-447X; SPIN: 8008-5580
Анна Валериевна Киреева – к.б.н., ст. науч. сотрудник, отдел Международного научного центра исследования экстремальных состояний организма; ORCID: 0000-0001-8134-0899; SPIN: 8542-3028
Конфликт интересов
Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.