СОДЕРЖАНИЕ ТЯЖЕЛЫХ МЕТАЛЛОВ И МЕТАЛЛОИДОВ В ВОЛОСАХ ЖИТЕЛЕЙ СЕВЕРНОГО ПОДМОСКОВЬЯ

РЕЗЮМЕ. Цель исследования – сравнительный анализ содержания металлов и металлоидов в волосах жителей городов северного Подмосковья, расположенных на различном удалении от Москвы. 

Материалы и методы. В ходе настоящей работы обследовано 246 взрослых женщин в возрасте от 20 до 70 лет, проживающих в городах: Химки (n = 81), Долгопрудном (n = 72), Дмитрове (n = 45) и Дубне (n = 48), расположенных в 19, 28, 65 и 116 км от Москвы соответственно. Определение содержания химических элементов в волосах проводилось методом масс-спектрометрии с индуктивно-связанной плазмой (ИСП-МС). 

Результаты. Установлено, что наибольшее содержание мышьяка, кадмия, хрома, железа, ванадия и особенно марганца характерно для жителей г. Дубны. Максимальный уровень кобальта в волосах отмечался у женщин, проживающих в г. Дмитров. Содержание меди, напротив, было наибольшим у жителей г. Химки. Результаты непараметрического анализа методом Краскела–Уоллиса, а также множественного регрессионного анализа продемонстрировали достоверное увеличение концентрации As, Cd, Co, Cr, Fe, V и Mn по мере удаления населенных пунктов от г. Москвы, тогда как уровень меди характеризовался достоверным снижением. Значимых различий в содержании ртути, никеля, свинца, олова и цинка среди обследуемых выявлено не было. Корреляционный анализ продемонстрировал тесную взаимосвязь между содержанием в волосах As, Cd, Co, Cr и V. 

Выводы. Результаты проведенного исследования продемонстрировали, что интенсивность кумуляции в волосах мышьяка, кадмия, хрома, железа, марганца и ванадия увеличивается по мере удаления от Москвы, достигая максимальных значений у жителей г. Дубна. Данные обстоятельства могут обусловливать различия в предрасположенности жителей городов Подмосковья к развитию экологически-обусловленных заболеваний, что диктует необходимость персонализированного подхода к профилактике и организации здравоохранения. 

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Подмосковье, Московская область, марганец, мышьяк, экология, загрязнение.

Для цитирования: Скальный А.А., Коробейникова Т.В., Мазалецкая А.Л., Флерова Е.А., Тиньков А.А. Содержание тяжелых металлов и металлоидов в волосах жителей северного Подмосковья. Микроэлементы в медицине. 2024;25(4):49−59. DOI: 10.19112/2413-6174-2024-25-4-49-59.

ВВЕДЕНИЕ
Тяжелые металлы являются наиболее стойкими загрязнителями окружающей среды, способными накапливаться и мигрировать между различными экосистемами (Briffa et al., 2020). Несмотря на проведение масштабных мероприятий, направленных на снижение выбросов металлов в окружающую среду, значительная доля населения мира страдает от отрицательного влияния металлов (Tchounwou et al., 2012). В частности, кумуляция в организме токсичных металлов, а также избыточное воздействие эссенциальных металлов, в физиологических концентрациях, являющихся жизненно-необходимыми, способствует развитию нейродегенеративных, метаболических, сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний и других патологий (Mitra et al., 2022). Как следствие, интенсивность кумуляции в организме человека тяжелых металлов характеризуется тесной взаимосвязью с интегральными показателями здоровья населения и демографии (Skalny et al., 2016)

Несмотря на то, что естественные процессы, такие как выветривание скал, вносят определенный вклад в выбросы металлов в окружающую среду, антропогенные источники и, в первую очередь, интенсивное развитие промышленности, являются ведущим фактором загрязнения окружающей среды металлами (Jarrige, Le Roux, 2020). Наряду с различными отраслями промышленности, активное применение удобрений и пестицидов в сельском хозяйстве может обусловливать загрязнение металлами окружающей среды слабо индустриализованных территорий (Zhang, Wang, 2020). Наконец, ведущим фактором загрязнения окружающей среды металлами в течение последних 70 лет является интенсивная урбанизация (Rodríguez Martín et al., 2015), что в свою очередь связано с увеличением количества автотранспорта (Sager, 2020).

Вследствие большой плотности автодорог федерального значения, а также наличия промышленных предприятий, в Московской области отмечается высокий уровень загрязнения атмосферного воздуха тяжелыми металлами (Черногаева и др., 2019). Загрязнение водных объектов Москвы и области металлами также может быть обусловлено наличием большого количества свалок, расположенных в поймах малых рек (Яшин и др., 2015). Несмотря на то, что в ряде работ отмечается относительное экологическое благополучие севера Московской области по загрязнению окружающей среды тяжелыми металлами (Vergel et al., 2019), другие исследования указывают на высокий уровень загрязнения окружающей среды таких городов северного Подмосковья, как Дмитрова и Дубны (Каплина и др., 2012), что обусловливает возможные риски избыточного воздействия металлов на организм жителей (Каплина, Каманина, 2011). В то же время данные биомониторинговых исследований, отражающих непосредственную интенсивность воздействия металлов и других химических элементов на организм жителей региона единичны.

Цель исследования – сравнительный анализ содержания металлов и металлоидов в волосах жителей городов северного Подмосковья, расположенных на различном удалении от Москвы. 

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Исследование проведено в соответствии с этическими принципами, установленными в Хельсинкской декларации (1964 г.) и ее последующих дополнениях (2013). Протокол исследования одобрен Локальным этическим комитетом. Обследование проводилось на базе клиники АНО «Центр биотической медицины» (ЛО-77-01-007851). 

В ходе настоящей работы обследовано 246 взрослых женщин в возрасте от 20 до 70 лет, не занятых в производственной сфере, и проживающих на территории различных населенных пунктов северного Подмосковья в течение не менее чем 5 лет. В частности, обследованы женщины, проживающие в городах: Химки (= 81), г. Долгопрудном (n = 72), г. Дмитрове (n = 45) и Дубне (n = 48), расположенных в 19, 28, 65 и 116 км от Москвы соответственно. Средний возраст обследуемых, проживающих в данных населенных пунктах, составил 45±13, 43±12, 40±10 и 45±13 лет. Помимо исключения производственного контакта с металлами на предприятиях металлообрабатывающей промышленности и других отраслях тяжелой индустрии, критериями исключения также являлись проживание в непосредственной близи от промышленных зон, курение в анамнезе, наличие острых и хронических заболеваний в стадии обострения, травм, злоупотребление алкоголем, а также наличие металлических имплантов.

С целью оценки кумуляции в организме металлов и металлоидов был проведен анализ волос. Данный биосубстрат при условии соблюдения методологии преаналитической обработки является информативным индикатором воздействия металлов на организм (Pozebon et al., 2017). Выполняли отбор образцов 1-2 см проксимальных прядей волос с затылочной части головы общей массой 0,05–0,1 г. Полученные образцы хранили в бумажном конверте при комнатной температуре до момента анализа. Пробоподготовку образцов осуществляли непосредственно перед анализом, она включала в себя троекратное промывание ацетоном с последующим промыванием дистилированной деионизированной водой. После промывания образцы волос высушивали при комнатной температуре в вытяжном шкафу до достижения стабильного веса. Впоследствии образцы подвергали разложению в присутствии азотной кислоты в микроволновой системе Berghof SpeedWave-4 DAP-40 (Berghof Products + Instruments GmbH, Германия).

Содержание металлов и металлоидов в волосах определяли методом масс-спектрометрии с индуктивно-связанной плазмой (ИСП-МС) на спектрометре NexION 300D (PerkinElmer Inc., США), оснащенном автодозатором ESI SC-2 DX4 (Elemental Scientific Inc., США). Калибровку ИСП-МС системы проводили с использованием калибровочных наборов Universal Data Acquisition Standards (PerkinElmer Inc., США). На протяжении всего анализа выполняли онлайн стандартизацию с использованием растворов иттрия (Y) и родия (Rh) (PerkinElmer Inc., США). Контроль качества осуществляли с использованием стандартных референтных образцов волос человека GBW09101 (Shanghai Institute of Nuclear Research, КНР). Результаты анализа стандартных референтных образцов свидетельствуют о соответствии полученных данных сертифицированным интервалам, причем соответствие фактических показателей сертифицированным для анализируемых химических элементов варьировало от 88 до 110%. Полученные данные о содержании металлов и металлоидов в волосах обследуемых выражали в микрограммах на грамм.

Статистическую обработку полученных данных осуществляли с использованием программного пакета Statistica 10.0 для Windows (StatSoft, США). Анализ Шапиро–Уилка продемонстрировал отсутствие нормального распределения данных о содержании металлов и металлоидов в образцах волос, в связи с чем в качестве описательных статистик использовали медиану и соответствующие значения границ межквартильного интервала.

Сравнительный анализ содержания металлов в волосах обследуемых из двух различных населенных пунктов осуществляли с использованием U-крите-рия Манна–Уитни, тогда как достоверность изменения показателей по мере увеличения их удаленности от Москвы оценивали с использованием критерия Краскела–Уоллиса. Корреляционный анализ проводили с применением коэффициента корреляции Спирмена. С целью анализа независимой взаимосвязи между содержанием металлов и металлоидов в волосах обследуемых и удаленностью населенных пунктов от Москвы выполняли множественный линейный регрессионный анализ, также включающий поправку на возраст, рост и массу тела обследуемых. Результаты статистического анализа считали достоверными при p < 0,05.

РЕЗУЛЬТАТЫ
 Полученные данные свидетельствуют о значительных различиях в кумуляции металлов и металлоидов в волосах женщин, проживающих в различных населенных пунктах северного Подмосковья (табл. 1 "Содержание металлов и металлоидов в волосах (мкг/г) жителей населенных пунктов северного Подмосковья, расположенных на различном расстоянии от Москвы" в приложенном pdf-файле). Так, наименьшее содержание мышьяка выявлено у женщин, проживающих в Долгопрудном, причем значения данного показателя в Дмитрове и Дубне были на 14% (p = 0,007) и 29% (p = 0,007) выше. При этом содержание кадмия в волосах также было максимальным у жителей Дубны, достоверно превышая таковое у женщин, проживающих в Химках, Долгопрудном и Дмитрове на 110% (p = 0,001), 62% (p = 0,024) и 75% (p = 0,009) соответственно. Наибольший уровень кобальта в волосах, превышающий соответствующие показатели у жителей Химок более чем в 2 раза (p = 0,012), выявлен у женщин из Дмитрова. При этом содержание кобальта в волосах жителей Дубны было выше такового у жителей Химкок на 58% (p = 0,032). Также отмечалось увеличение содержания хрома в волосах обследуемых из Дубны, характеризующееся превышением соответствующих показателей у жителей Химкок на 24% (p = 0,006). Наибольший уровень железа в волосах отмечался у жителей Дубны, превышая на 49% (p = 0,006) соответствующие показатели у обследуемых жителей Долгопрудного, являющиеся наименьшими. Также наблюдалось постепенное увеличение содержания ванадия в волосах обследуемых по мере увеличения расстояния от Московской агломерации. При этом максимальный уровень ванадия в волосах отмечался у жителей Дубны, достоверно превышая соответствующие показатели у женщин, проживающих в Химках и Долгопрудном на 78% (p = 0,001) и 43% (p = 0,045). Также стоит отметить, что увеличение содержания в волосах мышьяка, кадмия, кобальта, хрома, железа и ванадия по мере удаления от Московской агломерации по направлению к Дубне достоверно увеличивалось. Напротив, содержание меди в волосах обследуемых достоверно снижалось. При этом уровень данного металла в волосах женщин из Дмитрова и Дубны был ниже соответствующих показателей у жителей Химкок на 11% (p = 0,009) и 14% (p = 0,008) соответственно. Вместе с тем сколько-нибудь значимых различий в содержании ртути, никеля, свинца, олова и цинка среди жителей обследуемых населенных пунктов выявлено не было. 

Наиболее значимые различия отмечались в содержании марганца (рис. 1 "Содержание марганца (Mn) в волосах (мкг/г) женщин, проживающих в различных городах северного Подмосковья."). В частности, по мере приближения к Дубне отмечалось статистически значимое увеличение кумуляции марганца в волосах. При этом содержание данного металла в волосах обследуемых из Долгопрудного, Дмитрова и Дубны превышали соответствующие показатели у жителей Химок на 53% (p = 0,007) и 62% (p = 0,007), а также более чем в 3 раза (p < 0,001). Более того, уровень марганца в волосах жителей Дубны был выше такового у обследуемых из Долгопрудного (p = 0,002) и Дмитрова (p = 0,009) более чем в 2 раза.

Для оценки характера изменений содержания металлов в волосах обследуемых по мере удаления от Москвы проведен множественный регрессионный анализ (табл. 2 "Множественный регрессионный анализ взаимосвязи между содержанием металлов и металлоидов в волосах обследуемых по мере удаления населенного пункта от Москвы" в приложенном pdf-файле). Установлено, что накопление мышьяка, кобальта и особенно марганца в волосах напрямую взаимосвязано с приближением к Дубне. Также отмечалась приближающаяся к достоверной обратная взаимосвязь между расстоянием от Москвы и уровнем меди в волосах обследуемых. При этом предиктивная значимость модели достигала 56%. После введения поправки на возраст, массу тела и рост обследуемых, выявленные взаимосвязи сохраняли свою значимость, что указывает на отсутствие влияния возраста, а также антропометрических характеристик на результаты сравнительного анализа.

Корреляционный анализ взаимосвязи между содержанием металлов и металлоидов в волосах обследуемых продемонстрировал высокую степень корреляции (r > 0,7) между содержанием As и Cd (r = 0,917), Co (r = 0,915), Cr (r = 0,870), V (r = 0,962) и Zn (r = 0,811). Уровень кадмия при этом был тесно взаимосвязан с содержанием Co (r = 0,895), Cr (r = 0,832), V (r = 0,917) и Zn (r = 0,755). Содержание Co в волосах также тесно коррелировало с уровнем Cr (r = 0,787), V (r = 0,898) и Zn (r = 0,785). Также отмечается высокая степень корреляции между уровнем Cr и V (r = 0,908) в волосах обследуемых. Стоит отметить, что уровень таких металлов как Fe, Cu и Mn, характеризующихся выраженными территориальными различиями, не был связан тесными корреляционными взаимосвязями с другими металлами (r < 0,7). Данные наблюдения свидетельствуют о том, что различия в содержании As и Cd, Co, Cr и V могут быть обусловлены действием единого фактора окружающей среды, тогда как особенности кумуляции таких металлов как Fe, Cu и Mn в волосах жителей обследуемых территорий определяются действием других, не связанных друг с другом факторов.

ОБСУЖДЕНИЕ
Результаты проведенного исследования продемонстрировали статистически-значимое увеличение содержания таких металлов, как мышьяк, кадмий, хром, железо, ванадий и, особенно, марганец по мере удаления городов северного Подмосковья от Московской агломерации, достигая наибольших значений у жителей Дубны. В то же время медь в большей степени кумулировала в волосах жителей Химок, имея устойчивую тенденцию к снижению по мере удаления от Москвы.

Сравнение полученных данных с данными ранее проведенных исследований свидетельствует о большем сходстве уровня металлов у жителей Дубны с соответствующими показателями у жителей Твери (Тиньков и др., 2023), расположенном в 75 км, чем по сравнению с Химками (98 км), входящим в Московскую агломерацию. Данное обстоятельство позволяет предположить, что элементный статус жителей Дубны и Твери формируется под воздействием единых экологических факторов.

Результаты анализа поверхностных вод г. Дубны продемонстрировали, что загрязнение вод рек Дубны и Волги может обусловливать неблагоприятное воздействие на организм жителей города. При этом в водах р. Дубны отмечается превышение ПДК по содержанию общего железа (Кирпичев и др., 2020), что согласуется с результатами проведенного исследования. Также стоит отметить, что несмотря на относительно благоприятную ситуацию, в донных отложениях Иваньковского водохранилища, на котором расположен г. Дубна, отмечается увеличение содержания кадмия и цинка относительно фоновых значений (Коломийцев и др., 2017). Отмечено превышение содержания железа и марганца в водах Иваньковского водохранилища. При этом концентрация железа была максимальной у входного створа, снижаясь при этом у замыкающего створа, расположенного у г. Дубны. Напротив, концентрация марганца увеличивалась от входного к замыкающему створу (Григорьева и др., 2024).

Анализ химического состава почв Дубны продемонстрировал, что содержание Zn, Co, As, Cr и Ni в почвах города превышало ПДК. В то же время выявленная степень загрязнения почв металлами была менее выражена по сравнению с почвами в районе Минского и особенно Щелковского шоссе Москвы (Судницын и др., 2009). В образцах почв цветников, расположенных вдоль Дмитровского шоссе, выявлено превышение содержания хрома, мышьяка, свинца и цинка (Новикова, Довганюк, 2020). При сравнительном анализе почв Дубны и Дмитрова установлено превышение содержания тяжелых металлов по сравнению с местными фоновыми показателями. Максимальное содержание меди, никеля и кадмия отмечалось в почвах Дубны, тогда как почвы Дмитрова содержали более высокий уровень цинка и свинца (Каплина и др., 2012). При этом уровень кадмия в почвах Дубны превышал соответствующие показатели в Дмитрове не только на территории промзон, но и на селитебных, рекреационных и сельскохозяйственных территориях. Более того, суммарное загрязнение почв Дубны охарактеризовано как умеренно опасное для здоровья (Каплина, Каманина, 2011).

 Также отмечено увеличение содержания тяжелых металлов в лишайниках, произрастающих на территории северного Подмосковья. Вместе с тем частота превышений содержания металлов была не меньшей в г. Запрудня, наиболее удаленном от Москвы, тогда как число превышений в г. Солнечногорске и г. Лобне было практически одинаковым, что свидетельствует о меньшей степени загрязненности воздуха в более удаленном от Москвы г. Запрудня (Миргородская, Иванёха, 2020).

Предполагается, что одним из значимых источников загрязнения поверхностных вод Московской области, в том числе и экстремально высоком загрязнении реки Малая Дубна железом, может являться наличие полигонов твердых бытовых отходов (Патрушева, 2022). Отмечается, что наряду с промышленными предприятиями, наличие оживленных автодорог также может являться источником загрязнения окружающей среды в г. Дубне (Каплина, Каманина, 2017). Также одним из возможных источников антропогенного загрязнения атмосферы в районе Иваньковского водохранилища металлами может являться функционирование Конаковской ГРЭС (Гришанцева с соавт., 2012)

В условиях отсутствия промышленных источников марганца, таких как ферромарганцевые заводы и другие объекты металлообрабатывающей промышленности (Fernández-Olmo et al., 2021), основным источником выбросов марганца может являться автотранспорт вследствие использования марганецсодержащей присадки к топливу (O'Neal, Zheng, 2015). В то же время потребление пищи, особенно изготовленной из продуктов, произведенных на территориях с высоким уровнем марганца, является основным путем поступления марганца в организм в популяции (Martins et al., 2020).

Увеличение концентрации кадмия в воде вследствие естественных и антропогенных воздействий является одним из ведущих источников воздействия металла на организм человека (Zhang, Reynolds, 2019). В частности, поступление кадмия в окружающую среду связано с функционированием медеплавильных и никелеплавильных заводов, сжиганием угля и других углеводородов, а также использованием фосфатных удобрений (Genchi et al., 2020). Аналогичные процессы могут обусловливать избыточное поступление мышьяка в окружающую среду, наряду с применением мышьяксодержащих препаратов в сельском хозяйстве, медицине, переработке и сжигании мусора, а также использованием средств для защиты древесины (Garelick et al., 2008).

Источниками выбросов хрома в окружающую среду, наряду с хромовыми производствами, являются кожевенное и гальваническое производство (Choppala et al., 2013), производство и использование различных красителей и антикоррозийных покрытий, а также производство бензина (Saha et al., 2011). Однако результаты исследования позволили установить лишь различия в общем содержании хрома в волосах, тогда как содержание отдельных форм, таких как трех- и шестивалентного хрома, в данной работе не исследовалось. В то же время, учитывая более чем в 100 раз более высокую токсичность шестивалентного хрома (Li et al., 2022), изучение кумуляции отдельных форм хрома у жителей обследуемых территорий имеет принципиальное значение для оценки и прогнозировании рисков для здоровья населения.

Наряду с выбросами медеплавильных заводов, загрязнение окружающей среды медью с последующим воздействием на организм человека может быть связано с производством и утилизацией аккумуляторных батарей и красителей, а также применением минеральных удобрений и пестицидов (Rehman et al., 2019). Данные производства, равно как и производство катализаторов и ламп высокого давления, могут также обусловливать избыточное поступление в окружающую среду ванадия (Tulcan et al., 2021). Кроме того, наряду с антропогенными факторами избытка металлов, различия в их кумуляции в биосубстратах лиц, проживающих в различных населенных пунктах, могут быть обусловлены геохимическими факторами (Нотова с соавт., 2017). 

С учетом роли избыточного воздействия не только токсичных, но и эссенциальных металлов, в формировании широкого спектра заболеваний (Paithankar et al., 2021), выявленные различия в кумуляции металлов и металлоидов в волосах могут свидетельствовать о различной степени риска для здоровья у жителей северного Подмосковья (Скальная и др., 2011).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Результаты проведенного исследования продемонстрировали, что интенсивность кумуляции в волосах мышьяка, кадмия, хрома, железа, марганца и ванадия увеличивается по мере удаления от Москвы, достигая максимальных значений у жителей г. Дубны. Содержание меди в волосах жителей данного населенного пункта, напротив, было наименьшим. Полученные данные свидетельствуют о том, что элементный статус жителей Дубны формируется в большей степени не под влиянием относительной близости г. Москвы, а скорее действием экологических факторов, характерных для Тверской области. Справедливо предположить, что таким фактором может являться экологическое состояние Верхней Волги. Данные обстоятельства могут обусловливать различия в предрасположенности жителей городов Подмосковья к развитию экологическиобусловленных заболеваний, что диктует необходимость персонализированного подхода к профилактике и организации здравоохранения.

Финансирование.
Исследование выполнено при поддержке Минобрнауки России, государственное задание ЯрГУ, работа № FENZ2023-0004. 

ЛИТЕРАТУРА
Григорьева И.Л., Панкова Н.Ю., Хрусталева Л.И. Содержание микроэлементов в воде Иваньковского водохранилища. Комплексные исследования водохранилищ и их водосборов. Пермь: Пермский государственный национальный исследовательский университет. 2024; 42–46.
Гришанцева Е.С., Сафронова Н.С., Кирпичникова Н.В. Влияние атмосферных выбросов Конаковской ГРЭС на состояние снегового покрова района Иваньковского водохранилища. Геоэкология. Инженерная геология, гидрогеология, геокриология. 2012; 2: 135–142.
Каплина С.П., Каманина И.З., Судницын И.И. Тяжелые металлы в почвах городов Дубна и Дмитров. Агрохимия. 2012; 10: 60–65.
Каплина С.П., Каманина И.З. Содержание тяжелых металлов в почвенном покрове на территории средних городов севера Московской области и их влияние на здоровье населения. Фундаментальные исследования. 2011; 7: 71–75.
Каплина С.П., Каманина И.З. Комплексная оценка экологического состояния г. Дубны Московской области. Экология урбанизированных территорий, 2017; 2: 30–35.
Кирпичев И.А., Савватеева О.А., Джамалов Р.Г., Старостин Е.А. Экологическое состояние поверхностных вод Г. Дубны как один из факторов воздействия на здоровье среды и населения. Успехи современного естествознания, 2020; 12: 85–91.
Коломийцев Н.В., Корженевский Б.И., Ильина Т.А. Загрязнение тяжелыми металлами и мышьяком донных отложений Иваньковского водохранилища. Вода: химия и экология. 2017; 2: 20–28.
Миргородская М.В., Иванёха Е.В. Эпифитные лишайники в урбоэкосистемах северного Подмосковья. Проблемы экоинформатики. Сборник докладов XIV Международного симпозиума Московского научно-технического общества радиотехники, электроники и связи им. А.С. Попова, Москва, 01–03 декабря 2020 года. Под редакцией Ф.А. Мкртчяна. Москва: Московское НТО радиотехники, электроники и связи им. А.С. Попова. 2020. С. 150–154.
Новикова Н.С., Довганюк А.И. Оценка степени загрязнения тяжелыми металлами почв в условиях городской среды. Вестник ландшафтной архитектуры. 2020; 23: 51–54.
Нотова С.В., Киреева Г.Н., Жуковская Е.В., и др. Влияние антропогенных и геохимических факторов среды обитания на элементный статус детей Челябинской области. Экология человека, 2017; 11: 23–28.
Патрушева М.П. Оценка влияния полигонов твердых бытовых отходов на состояние водных объектов на территории Московской области Водное хозяйство России: проблемы, технологии, управление. 2022; 5: 82–94.
Скальная М.Г., Лакарова Е.В., Скальный А.В., Демидов В.А. Элементный состав волос и заболеваемость взрослого населения. Вестник Оренбургского государственного университета. 2011; 15 (134): 45–48.
Судницын И.И., Крупенина И.И., Фронтасьева М.В. Павлов, С.С. Химический состав почв г. Москва и г. Дубна. Агрохимия. 2009; 7: 66–70..
Тиньков А.А., Грабеклис А.Р., Коробейникова Т.В., и др. Сравнительная оценка паттернов кумуляции токсичных и эссенциальных микроэлементов в волосах женщин из городов Тверь, Ярославль и Вологда. Микроэлементы в медицине. 2023; 24(4): 40-51..
Черногаева Г.М., Жадановская Е.А., Малеванов Ю.А. Источники загрязнения и качество атмосферного воздуха Московского региона. Известия РАН. Серия географическая. 2019; 2: 109–116.
 Яшин И.М., Васенев И.И., Гареева И.В., Черников В.А. Экологический мониторинг вод Москвы-реки в столичном мегаполисе. Известия Тимирязевской сельскохозяйственной академии. 2015; 5: 8–25.
Briffa, J., Sinagra, E., Blundell, R. Heavy metal pollution in the environment and their toxicological effects on humans. Heliyon. 2020; 6(9): e04691; https://doi.org/10.1016/j.heliyon.2020.e04691.
Choppala G., Bolan N., Park J.H. Chromium contamination and its risk management in complex environmental settings. Advances in agronomy. 2013; 120: 129–172.
Fernández-Olmo I., Mantecón P., Markiv B., et al. A Review on the Environmental Exposure to Airborne Manganese, Biomonitoring, and Neurological/Neuropsychological Outcomes. Reviews of environmental contamination and toxicology. 2021; 254: 85–130; https://doi.org/10.1007/398_2020_46. 
Garelick H., Jones H., Dybowska A., Valsami-Jones E. Arsenic pollution sources. Reviews of environmental contamination and toxicology. 2008; 197: 17–60; https://doi.org/10.1007/978-0-387-79284-2_2.
Genchi G., Sinicropi M.S., Lauria G., et al. The Effects of Cadmium Toxicity. International journal of environmental research and public health. 2020; 17(11): 3782; https://doi.org/10.3390/ijerph17113782.
Jarrige, F., Le Roux, T. The contamination of the earth: A history of pollutions in the industrial age. MIT Press. 2020, 465 p. https://doi.org/10.7551/mitpress/11947.001.0001.
Li Q.G., Liu G.H., Qi L., et al. Heavy metal-contained wastewater in China: Discharge, management and treatment. The Science of the total environment. 2022; 808: 152091; https://doi.org/10.1016/j.scitotenv.2021.152091.
Martins A.C., Krum B.N., Queirós L., et al. Manganese in the Diet: Bioaccessibility, Adequate Intake, and Neurotoxicological Effects. Journal of agricultural and food chemistry. 2020; 68(46): 12893–12903; https://doi.org/10.1021/acs.jafc.0c00641.
Mitra S., Chakraborty A.J., Tareq A.M., et al. Impact of heavy metals on the environment and human health: Novel therapeutic insights to counter the toxicity. Journal of King Saud University-Science. 2022; 34(3): 101865.
O'Neal S.L., Zheng W. Manganese Toxicity Upon Overexposure: a Decade in Review. Current environmental health reports, 2015; 2(3): 315–328; https://doi.org/10.1007/s40572-015-0056-x.
Paithankar J.G., Saini S., Dwivedi S., et al. Heavy metal associated health hazards: An interplay of oxidative stress and signal transduction. Chemosphere. 2021; 262: 128350; https://doi.org/10.1016/j.chemosphere.2020.128350.
Pozebon D., Scheffler G.L., Dressler V.L. Elemental hair analysis: A review of procedures and applications. Analytica chimica acta. 2017; 992: 1–23; https://doi.org/10.1016/j.aca.2017.09.017.
Rehman M., Liu L., Wang Q., et al. Copper environmental toxicology, recent advances, and future outlook: a review. Environmental science and pollution research international, 2019; 26(18): 18003–18016; https://doi.org/10.1007/s11356-019-05073-6.
Rodríguez Martín, J. A., De Arana, C., Ramos-Miras, J. J., Gil, C., Boluda, R. Impact of 70 years urban growth associated with heavy metal pollution. Environmental pollution. 2015; 196: 156–163; https://doi.org/10.1016/j.envpol.2014.10.014
Sager M. Urban soils and road dust—civilization effects and metal pollution—a review. Environments. 2020; 7(11): 98. 
Saha R., Nandi R., Saha B. Sources and toxicity of hexavalent chromium. Journal of Coordination Chemistry. 2011; 64(10): 1782–1806.
Skalny, A.V., Skalnaya, M.G., Nikonorov, A.A., Tinkov, A.A. Selenium antagonism with mercury and arsenic: from chemistry to population health and demography. Selenium: Its Molecular Biology and Role in Human Health. 2016; 401–412.
Tchounwou P.B., Yedjou C.G., Patlolla A.K., Sutton D.J. Heavy metal toxicity and the environment. Experientia supplementum, 2012; 101: 133–164; https://doi.org/10.1007/978-3-7643-8340-4_6.
Tulcan R.X.S., Ouyang W., Lin C., He M., Wang B. Vanadium pollution and health risks in marine ecosystems: Anthropogenic sources over natural contributions. Water research, 2021; 207: 117838; https://doi.org/10.1016/j.watres.2021.117838.
Vergel K., Zinicovscaia I., Yushin N., Frontasyeva M.V. Heavy Metal Atmospheric Deposition Study in Moscow Region, Russia. Bulletin of environmental contamination and toxicology, 2019; 103(3): 435–440; https://doi.org/10.1007/s00128-019-02672-4.
Zhang Q., Wang C. Natural and human factors affect the distribution of soil heavy metal pollution: a review. Water, air, & soil pollution. 2020; 231: 1–3.
Zhang H., Reynolds M. Cadmium exposure in living organisms: A short review. The Science of the total environment, 2019; 678: 761–767. https://doi.org/10.1016/j.scitotenv.2019.04.395.